На информационном ресурсе применяются рекомендательные технологии (информационные технологии предоставления информации на основе сбора, систематизации и анализа сведений, относящихся к предпочтениям пользователей сети "Интернет", находящихся на территории Российской Федерации)

Абсолютный рейтинг

23 933 подписчика

Свежие комментарии

  • Евгений Кошкин
    О чем вы говорите? Если 100 километров 3 года захватывают. Какая граница? АуДва предложения Т...
  • Валерий Денисов
    Не ругайте, тут не до этого, надо, прежде всего, мигрантов побольше завезти и их семьи благоустроить.БПЛА размером с "...
  • виктор сапожков
    Получается что мы сильны только на бумаге? А на деле профаны?БПЛА размером с "...

"Если бы не Запад, мы бы уже давно сошлись". Интервью бывшего вагнеровца

Интервью дал бывший вагнеровец с позывным "Мустанг". Сейчас он - командир отряда "Бастион" бригады "Святого Георгия" Союза добровольцев Донбасса, хотя на Донбассе он воевал еще в 2014-2015 годах. Вот - самое интересное из его рассказа.

– Раньше, будучи в ЧВК Вагнер, вы работали в Африке. В чём заключалась эта работа?

– Мы стояли на защите местного населения, они нас очень хорошо принимали и всячески содействовали. Французы африканцев, откровенно говоря, не очень любят. Им было невыгодно, чтобы местное население развивалось, чтобы там было хорошее образование. Мы же, наоборот, этому содействовали. Обучали армию ЦАР.

– Война в Африке отличается от того, что происходит на Украине?

– Там партизанская война. Боевики, если нападали, то делали засады в джунглях, расстреливали колонны и уходили. Атаковали места, где обычно работали мирные жители, грабили их, скот уводили. Обычное, не сказать средневековое, но очень запущенное государство.

– Чем они вооружены?

– Боевики из Чада и Камеруна – в основном автоматами Калашникова. А также натовскими гранатомётами с барабанами. Ещё у них были пластиковые мины – вроде британские, которые невозможно поймать металлоискателем.

АФРИКАНСКИЕ БОЕВИКИ В ОСНОВНОМ ВООРУЖЕНЫ АВТОМАТАМИ КАЛАШНИКОВА. ФОТО: DAVID HONL/ZUMAPRESS.COM/GLOBAL LOOK PRESS

– Почему вы ушли из ЧВК "Вагнер"?

– На тот момент многое обещалось, но не выполнялось. Я ехал на полгода, а застрял там на 22 месяца. Без документов, без прав, без ничего. Когда руководство решило меня вывезти, я и вернулся. Обратно в Африку лететь не хотел, потому что семь раз переболел малярией, было два тяжёлых рецидива. Здоровье сильно потерял.

Я в ЧВК "Вагнер" был с 2014 года. Изначально видел, как она строилась, как всё создавалось. Задумка была правильная, всё делалось как надо. Дмитрий Валерьевич (Уткин), руководитель, много вложил в нас, много чему научил.

– Что вы привнесли из старой системы?

– Каждая война – особенная. И в той же Сирии всё было иначе. И бои на Донбассе в 2014-2015 годах также  отличаются от того, что происходит сегодня. Многие ребята у нас, например, прошли чеченские кампании – но это было 20 лет назад, другая война, другое оружие, всё другое. Сейчас новейшие технологии. И достойный противник. Украинцы очень подготовленные. Они же такие, как мы. Воины. Они учатся у нас, мы – у них.

– В прошлом году многие пережили большое разочарование. Изюм, Херсон... Не было желания уйти, всё бросить?

– Дело в том, что в тот момент я находился в Африке. У нас не было точной информации, мы были без телефонной связи, без интернета. Знали только то, что передавали в штабе. Мы были изолированы. Конечно, все переживали, как там, что там, но конкретики не получали. У нас были данные: мы наступаем, всё хорошо, вот-вот всё закончится и будет снова мир. Мы надеялись, что всё случится быстро, зная нашу армию, количество вооружения...

– То есть вы включились в спецоперацию на том этапе, когда боевой дух у многих упал?

– Ну, когда я пришел в СДД, не сказал бы, что люди были как-то подавлены. Наоборот, все прекрасно понимали, чего они хотят, зачем это нам надо. Все понимали, что нужно побыстрее закончить это всё.

– Как изменился отряд с тех пор, как вы в него пришли?

– Тогда он ещё назывался "Херсон". Задачи были другими. И тактика тоже. Ребята тогда на Кинбургской косе стояли. Когда перешли сюда и меня практически сразу Александр Юрьевич Бородай назначил командиром отряда, у нас была договорённость, что я перестрою подразделение под себя, чтобы оно стало сильной боевой единицей. Мы с моим заместителем Дизелем приложили много усилий для этого, ребята помогли.

Месяц, как я тут командир, уже есть результаты, руководство отметило нашу работу. Мы усилили тренировки, поставили инструкторов, заточенных под современную тактику. У нас сейчас ребята выходят с минимумом потерь, знают что делать. Они психологически, внутренне ко всему готовы. Они не просто мясом заходят, как некоторые – когда глаза бешеные и не понимают, куда идут.

У нас и задачи в отряде у всех разные. Есть "запасные", и если не нужно воевать, они готовят, копают.

– Что произошло в Бахмуте с Евгением Пригожиным?

– Не берусь судить. Насколько сейчас известно, после всех событий было найдено много схронов, именно вагнеровских, в которых было достаточно снарядов. Много оружия сейчас достаётся от них. Скорее всего, Пригожин понял, что конфликт затянется надолго. И понимал, что фланги Бахмута долго будут в огне.

– Какая сейчас обстановка в Клещеевке? Перспективы?

– Сейчас начнутся дожди, грязь. Пока всё не замерзнет, мы будем сидеть в окопах. И украинцы тоже. Потому что такая территория. Масштабных наступлений не получится: там все выжжено, все перегорело, земля как луна, сплошные кратеры.  Так что, до морозов засядем, если, конечно, наши руководители не договорятся о каком-то перемирии. Это мое мнение. У меня предчувствие, что скоро все сядут за стол переговоров. А потом...

Возможно, через какое-то время опять начнётся конфликт. После мирных переговоров они отсидятся и опять на какую-то хитрость пойдут, как было с Минскими соглашениями. Это мы испокон веков всё держим на честности. Если перемирие, то перемирие.

Если бы не Запад, давно бы уже договорились и сошлись. Братский народ, они такие же, как мы. Они нормальными людьми были. Не знаю, чего им там надули в уши, как их могли так зомбировать. Ведь они изначально же пошли не против России, а против своего народа, ещё в 2014 году. Я это видел. Когда во время боя добывали их телефоны, из данных становилось понятно: они прекрасно понимали, что стреляют в мирный народ, в жилые секторы. Поэтому мы обязаны защитить простых людей.

– А с пленными вы общались, видели их?

– На данный момент нет, а в 2014-2015 годах – да, видел пленных, многие из них пытались откупиться, плакались: я только пришёл, меня привезли. Но когда вскрывали их телефоны, уже нельзя было утаить, как они ненавидят донецких, луганских...

– Чего бы вам хотелось для своего отряда?

– Снаряды! Дайте снаряды бывшим "вагнерам"! (Смеется.)...

Подпишитесь, поставьте лайк) Я буду вам очень признателен.

Картина дня

наверх