Эта история - правда жизни. О том, что реально скрывается за экраном телевизора, за умными речами экспертов в студии из Москвы, за отчетами об успешных боях на подступах к очередному поселку на Донбассе. В общем, об изнанке войны, о которой многие не подозревают...
Вика с Евгением из Харцызска – города в 26 км от Донецка. Познакомились, когда ей было 19, ему – 20. Через две недели хождений за ручку он сказал: "Я влюбился". На что Вика ответила: "Я нет". И услышала: "Ничего. Потом полюбишь". И он был прав...
"Наша страшная история началась в 2014 году. На нас напали свои же. Они прыгали на майдане, а потом к нам пришли западенцы, люди с Западной Украины с нашивками "робовластник" (рабовладелец), и сказали: вы теперь наши рабы. Я не шучу. Им обещали в Донбассе хату и двух холопов", – рассказывает Вика.
Полиция Харцызска сбежала. Люди остались в растерянности. Евгений пришёл домой с шахты со стеклянными глазами, сказал:
"Это моя родина, надо её защищать".
И они, ребята с улиц, отказались быть рабами у западенцев и стали создавать подразделения.
Начались бои за соседний Иловайск. Их дом содрогался от взрывов, Вика из окна смотрела на зарево и знала, что муж где-то там. Спустя год он рассказал: их было триста, а выжило тридцать. Показывал могилы по обе стороны дороги в Дебальцеве, куда они отступали: по ней можно идти и по пути все время кого-то поминать.
После войны Евгений пробовал вернуться на шахту, но ему было тяжело общаться с теми, кто не пошёл воевать. Кто-то говорил: "Меня жена с тёщей в сарае заперли". Кто-то: "Я бы пошёл, да у меня дети". Он отвечал им: "У меня тоже дети. Я за своих и твоих воевал, пока ты в сарае отсиживался".
Перед войной, при Януковиче, который поддерживал Донбасс, Женя получал тысячу долларов (7 тысяч гривен). Вика не понимает вообще, почему "эти идиоты" на них напали, ведь вся страна жила за счёт Донбасса, Луганска и Харькова, где сосредоточены заводы и институты.
А после войны денег стало не хватать. При переходе на рубли зарплаты просто умножили на два. 7 тысяч гривен превратились в 14 тыс. руб. Далеко не тысяча долларов. Когда Евгений служил, получал 22 тыс. руб. И с этих денег ещё пытался что-то откладывать.
Но всякий раз, когда у них в роте кто-нибудь погибал, он приезжал и забирал из копилки все сбережения. Они выдавали семьям, потерявшим кормильцев, мешок гречки, риса, два ящика тушёнки и еще скидывались, потому что у родственников часто не было денег на похороны. Вика мужа понимала:
"Я не спорила. Работала бухгалтером на базе и могла в крайнем случае под зарплату набрать продуктов. Понимала, что есть люди нищие. Как-то услышала на рынке разговор двух женщин, приехавших из Иловайска после снятия окружения: "Давай хотя бы бычков пару кило купим, на неделю нам хватит". Килограмм стоил 50 рублей, у этой рыбы голова большая, тела почти нет, но зато она быстро клюет – её раньше покупали для кошек. Я шла домой и ревела".
С началом спецоперации и у них в городе стало очень громко, Вику с детьми знакомые позвали пожить во Ржеве. Там находится авиаремонтный завод. Однажды заревели тестируемые авиадвигатели. В этот момент они стояли на остановке. 12-летний сын Вики схватил двухлетнюю сестру, залез под скамейку и закрыл малышку собой. Все, кто находился на остановке, были шокированы.
В 2022 году донецкие ребята, с которыми Евгений раньше воевал, позвали его в морскую пехоту. И он уехал под Мариуполь. Ему восстановили капитанское звание. Дали в подчинение мобилизованных дончан, набранных по линии министерства образования: преподавателей, никогда не державших в руках оружия. Всем далеко за сорок. Такой личный состав.
Из-под Мариуполя перебросили в Пески. 19 мая прошлого года Евгений должен был расчистить участок от мин. Мину нужно было взорвать, выстрелив с безопасного расстояния. Но они не знали, что имеют дело с минами с увеличенным радиусом действия. У Евгения пиликнула рация, и две мины, между которыми он находился, среагировали.
Ему оторвало по колено правую ногу, правую руку искорёжило. Скакнуло внутричерепное давление, и случился инсульт, вся левая сторона тела оказалась парализована.
Евгения срочно доставили в Донецк, в Центре травматологии сделали ампутацию ноги. Стали отказывать почки, а помочь не могли: за месяц до этого в больницу попал снаряд – прямо в кабинет, где стоял аппарат для диализа. Вика с мамой Жени просили отвезти его в другую больницу, но им почему-то отказывали.
"Пришлось вечером звонить командиру, который был в Крыму на собственной свадьбе. Если бы не позвонила, Женя б не выжил. Командир ночью начал писать министру здравоохранения ДНР, тот поднял главврача больницы, утром мужа вертолётом доставили в Ростов-на-Дону", – рассказывает Вика.
Из Ростова Евгения отправили в Питер, в один из госпиталей Военно-медицинской академии. Вика с мамой прилетели к нему. Их пустили в реанимацию. Муж был похож на осьминога – весь в трубках. По новой методике вакуумные отсосы ставят к ранам, они вытягивают жидкости, и раны быстрее заживают.
Молодой врач сказал им: "От вас на 90 процентов будет зависеть, выживет он или нет". Вика не раз вспоминала потом эту фразу.
"Я всегда боялась открытых ран. А там ещё банка крови стояла, которая с него натекла. И у меня кружилась голова – мутило от её вида и запаха. Первое время в реанимационной была как в тумане. Потом это прошло", – признаётся она.
Мама Жени дежурила в палате днём, а Вика ночами – спала урывками на стульчике. Готовила еду, кормила из ложечки, убирала то, что натекало в банку через катетер. Причём убирала и за пятерыми соседями по палате. Все – ампутанты.
"Первую ночь никогда не забуду, -говорит она. - Привезли 25-летнего артиллериста без ноги с пробитым кишечником. Он не мог заснуть – его все время тошнило, я его успокаивала: "Эдик, потерпи". Другой парень, Сергей, без двух ног. Ему мерещилась в углу женщина в белом. Он пытался ползти к ней. У меня волосы на голове шевелились. Его привязали к кровати".
Левая нога у Жени хоть и уцелела, но там много ран. Он и сейчас не может на ней долго стоять – ему больно: под коленной чашечкой остался осколок, который врачи не могут убрать.
Кроме того, на животе был вырван кусок мяса, там нет мышц – внутренние органы прикрыты лишь кожей. Ему четыре раза вскрывали живот, и образовалась огромная грыжа. А на спине – огромный пролежень (омертвение тканей), который дошёл почти до кости.
В течение полутора месяцев анализы были такие, что врач каждый раз встречая Вику, говорил:
"Всё очень плохо. Не знаю, почему он до сих пор жив".
Вика, оставшись одна в гостинице, выла от горя. Но, в отличие от врача она знает, почему муж живой. Она всегда молилась за Женю, крестила в дорогу, когда уезжал на фронт. Женю все называли заговорённым. Считали: его ничто не берет. И то, что он выжил после таких ранений, тоже чудо, ведь из него вынули больше ста осколков.
Когда они с мамой Евгения только приехали в Питер, не знали, где искать нужный госпиталь. По телефону сказали, что им нужно большое серое здание на площади Ленина. А навигатор почему-то привёл их от метро к маленькой неприметной церквушке за деревьями.
Пока ехали в Питер, они всё время молились Николаю Чудотворцу. И оказалось, что это храм Николая Чудотворца. Поставили свечки, написали записочку. А когда вышли, сразу увидели нужное серое здание, хотя до этого шли мимо и в упор его не заметили.
Изувеченные парни в палате ещё умудрялись шутить. На второй день в реанимации муж сказал Вике:
— А доктор нас вчера мыл.
— Да ты что!
— Да, включил датчики пожарной сигнализации, и вода с потолка полилась.
И рассмеялся. Только смех этот выглядел страшным, потому, что в первые месяцы его лицо было перекошено. Он пытался разговаривать с соседом, который был совсем плох: весь замотанный, торчали трубки из живота и только язык все время шарил по губам.
Женя увлекается историей – его просили рассказывать что-нибудь. Разговорами они с Викой привели в чувство Сергея. Его перестали привязывать к койке. Он, как и Женя, оказался футбольным фанатом – выяснилось, что в молодости после какого-то матча любимых команд они в составе своих группировок даже друг с другом дрались.
Женя пил по пять литров воды в день, и с него тёк пот. Менять постельное бельё ему не хотели, потому что это пришлось бы делать слишком часто. Вика подкладывала под мужа пеленки, – поворачивать его было невозможно – вес 140 кг, рост 190 см. Началась кожная инфекция. Накупили каких-то мазей, но они не помогали:
"Врачи и медсёстры были настолько загружены, что ничего нам не объясняли. Не хватало персонала. Было потеряно много времени. Вместо того, чтобы заниматься лишь выносом утки, я могла бы сразу начать делать послеинсультные упражнения. Мне пришлось узнавать всё самой в интернете. Очень помогла волонтёр, приходившая стричь раненых. Она сказала, что от одноразовых пелёнок только хуже, так как кожа преет, подсказала нужную мазь".
Жене сделали протез, но из-за инсульта не давали его надевать. Встать для него – это как поднимать штангу: нагрузка на сердце возрастает в три раза, и оно может не выдержать.
Ему пересаживали кожу на пролежень с других участков тела. Сняли гипс с правой руки, которая вся была сшита. Один палец вырван, от другого остался "пенёчек", суставы остальных не действовали – стали их разрабатывать. Левая рука начала отходить после инсульта, но малейшее прикосновение к ней вызывало боль.
А за окном палаты светило солнце, и у Жени появилась мечта – 15 августа, в день своего рождения, выехать на улицу покурить. Мечта сбылась. Его вынесли прямо на больничной каталке.
Вика просила, чтобы Женю осмотрели кардиолог, невролог и что-то назначили. Наконец невролог пришёл и сказал, что всё плохо: ничего делать не надо – все равно не поможет.
"Я не ожидала от врача услышать такое, да ещё при Жене. Он после этого замкнулся, отвернулся к стене, сказал мне: "Езжай, пусть всё будет как будет. Лучше бы я застрелился". Я не могла говорить – ком сжимал горло. Я старалась каждый раз заряжать его чем-то светлым, а тут такой удар, у меня был упадок сил", – вспоминает Вика.
Она решила отвезти мужа к психологу. Но Женя уже ничего не хотел слышать. Вика три дня уговаривала, вылила море слез. В итоге пришлось обмануть – сказать, что они поедут к реабилитологу.
Была зима. Она по сугробам толкала тяжёлую коляску с мужем, помогала ему пересаживаться в такси. После первого же сеанса он перестал прогонять жену и на второй сеанс уже поехал без разговоров. Через месяц прошла асимметрия лица. У него появилась цель – встать и пойти. Он хочет вернуться служить. Ведь ему дали категорию "ограниченно годен", а это значит, что должны где-то предоставить и служебную должность.
Евгений побывал в пяти госпиталях – к сожалению, не все они приспособлены к перемещениям людей на инвалидных колясках. А вот каким у Жени выдалось первое посещение душа. Чаша душевой на 30 см была выше пола, и чтобы заехать в неё на коляске Евгению приходилось раскачиваться, а Вике сзади рывками толкать.
Министерство обороны бесплатно поселило Вику и маму Жени в гостиницу. Но начался сезон белых ночей, и их вместе с другими родственниками попросили освободить номера на время.
В итоге матери и жёны героев снимали комнаты на четверых с помощью волонтёров.
Фронт сегодня в значительной степени держится на добровольцах – как военных, так и гражданских. Та же картина, видимо, в госпиталях. В одном из них православные сёстры милосердия организовали группы массажа, дежурили в палатах, установили в ванной стиральную машину. Нашли свободный уголок и за свой счёт поставили брусья, с помощью которых Евгений вместе с другими ампутантами учился ходить на "новых ногах".
Волонтёры фонда "Сильные духом" подарили ему коляску. Когда однажды зимой Вика везла мужа по двору, её увидела волонтёр другого фонда Елена Ясная. Спросила: "Сам не катает?". Узнав, что руки у Евгения толком не действуют, подарила ему другую коляску – электрическую.
С тех пор она уже трижды привозила Женю к себе. Их первый выезд в город состоялся по необходимости. У Евгения при взрыве сгорела симка, на которой было онлайн-приложение банковской карты. Отправились в отделение банка "Россия", да перепутали: прибыли в филиал, обслуживающий юридических лиц.
"Пришли девушки, сказали, что сейчас вызовут ребят из другого филиала и все сделают. Они очень уважительно к Жене отнеслись, но ему показалось, что на него смотрят с жалостью. Он разволновался. У него снова искривилось лицо. Я думала, у него сейчас новый инсульт случится", – признаётся Вика.
То же самое повторилось во время первого похода в кафе у Витебского вокзала. Женя прятал руку с оторванным пальцем, опускал глаза, ему казалось, что все на него пялятся. Вика не узнавала мужа:
"Раньше он всегда был уверен в себе. Меня не раз спасал от истерик его твёрдый взгляд. Он присутствовал на родах нашего сына. У меня тогда были проблемы, так он носил меня на руках в ванну и туалет. И произносил: "Всё будет хорошо".
Теперь, когда Женя сам оказался в похожей ситуации, Вика часто повторяет ему его фразу.
Главное, хорошее для них сейчас – дети. Пока Вика находится с мужем, дети у бабушек. Сын Георгий приезжал в Петербург. Он в свои 14 лет уже крепыш – весь в отца. Спокойно принял случившееся. А с трёхлетней дочкой Ариной по видеосвязи состоялся такой разговор:
– Когда вы приедете?
– Когда папе выдадут железную ножку.
– Скажите доктору, чтобы выдал человечью. Я же с железной ножки буду смеяться.
– Над папой нельзя смеяться, папа герой.
– Ладно, не буду.
Недавно Женю выписали из госпиталя. Для человека, который лежал и ничего не мог, у него невероятный прогресс. Он сам пересаживается с кровати на коляску и обратно, встаёт. Правая рука у него стала рабочей, левая тоже отошла, но кисть ещё слабая.
"Нужны время и его старания, а Женя по натуре нетерпелив. Это испытание для него – научиться терпению. Когда он его пройдёт, начнёт восстанавливаться гораздо быстрее", – считает Вика.
Правая нога у Жени ампутирована по колено. Ему выдали бионический протез, который выполняет коленную функцию и программируется с помощью мобильного телефона. Евгений уже ходит. Пока недолго – минут по десять.
На вопрос, что нужно, чтобы быть женой раненого, Вика всерьёз говорит: "Медицинское образование". Но, узнав историю их семьи, в голову приходит другое слово – Любовь.
Вика порой сама удивляется, откуда у неё взялось столько сил. По утрам, просыпаясь, ей бывало трудно открыть глаза, но когда она выходила из дома и снова ехала в госпиталь, радовалась любой мелочи: солнцу, листве на деревьях.
Она придумывала себе хорошие истории про них с Женей. Про то, как они обязательно куда-нибудь все вместе поедут. Мысленно разговаривала с ним. Представляла: вот сейчас войдёт к нему в палату и пошутит вот так, он вот так ей ответит, а она на это скажет ещё что-то весёлое.
И ещё в ней живёт уверенность, что в этой борьбе за Женю рядом с ней есть ещё кто-то.
"У меня однажды будто раздвоилось сознание, и я увидела образ: во время взрыва Женю заслоняет собой его ангел-хранитель, и теперь он с обгоревшими крыльями тоже лежит на больничной койке где-то в параллельной вселенной. Я всё время говорю ему: "Спасибо за Женю". Прошу мужа: "Хотя бы иногда мысленно благодари ангела, закрывшего тебя от двух мин". Я безоговорочно верю в Бога, а Женя спрашивает: "Где был Бог, когда я хоронил друзей?". Но когда он слышит от меня про этого ангела, у него на глаза наворачиваются слёзы"...
Вот такие они, Герои России первой половины XXI века. И Женя, и Вика...
Подпишитесь, поставьте лайк) Я буду вам очень признателен.
Свежие комментарии